Каждый из мифов, относящихся к циклу о
сотворении мира, дает ответ на тот или иной
вопрос о происхождении всего божественного
порядка или отдельных его элементов. Однако этот
шумерский миф отвечает не только на вопрос, как
произошло человечество. С этим вопросом связан и
другой, побочный: почему человечество
несовершенно, почему наряду с полноценными
особями, могущими трудиться, содержать себя и
богов, существуют люди немощные и больные,
которые являются обузой общества? Виновниками
этого несовершенства рода человеческого
выставлены сами боги, неумеренные в питье пива.
Вековой человеческий порок — пьянство —
перенесен на богов.
В тексте дошедшего до нас мифа имеются лакуны,
не позволяющие понять, каких еще уродов, кроме
трех названных, создали боги. Не ясна причина
гнева Нинмах на Энки, из-за которого последний
был изгнан в земные глубины, где ему были
переданы подземные воды. Видимо, отношения между
Нинмах и Энки выходили за рамки порученного им
дела сотворения человечества, и они были мужем и
женой, отцами человечества. Если это так, то
удаление Энки в его собственный мир, кажется,
связано с необходимостью соединения супругов в
нижнем мире.
Во дни былые, когда небеса от земли отделились,
в былые ночи, когда земля от небес отделилась,
умножилось небожителей племя и от нехватки пищи
страдало. Взмолились бессмертные праматери
Намму, умоляя ее утолить их голод. Намму же Энки
разбудила:
— Проснись, сын мой! Сон прогони! Избавь богов
от терзаний!
— Я сделал все, что было в силах моих, — ответил
Энки, не поднимая головы. — Я от трудов утомился.
У братьев моих и сестер на уме лишь пиры да
веселья.
— Нет! Всего ты не сделал, — возразила мудрая
Намму. — Помощников ты не сделал, которые взяли
бы на плечи твои заботы, все ваши заботы.
— Каких еще помощников? — удивился Энки.
— Людей! — ответила Намму. — Пусть они будут по
виду на братьев твоих похожи, но бессмертья не
знают.
— Из чего же я их сделаю? — спросил Энки,
спуская ноги с ложа.
— Из плоти моей, — ответила Намму. — Эту плоть
называют глиной. От себя я ее отделю, насыплю на
землю рядом с водою. Лепить тебе Нинмах1 поможет.
Она руки в воде омочит, кусок моей плоти отщипнет
и вылепит эти творенья. Ты же им найдешь
примененье.
Разговор этот слышали боги, и собрались они
отовсюду, и сказали владычице Намму:
— Наконец-то бессмертные боги будут жить, забот
не зная, как лежебоки. Пригласи же, Намму, на пир
нас. Не скупись на ячменное пиво, какое имеешь в
запасе.
Так все боги на пир собрались. В сосудах из
плоти Намму светлое пенилось пиво. Боги, честь
ему отдавая, хвалу возглашали хозяйке и тем, кто
своею работой небожителям даст пропитанье. Энки
и Нинмах рядом сидели, словно жених и невеста,
вместе пили и вместе хмелели.
— Я сделаю то, что ты просишь, — проговорила
Нинмах. — Но как бы узнать, хорошо или плохо
творенье, и судьбу ему как назначить?
— Ты лепи, — отозвался Энки, — а судьба их — моя
забота.
Нинмах руки в воде омочила, глины кусок
отщипнула. И задвигались быстрые пальцы,
создавая богов подобья. Голова же богини
кружилась, и земля под нею шаталась, и фигурки,
что появлялись, совершенством не обладали. Вот
возниает первый. Руки его слабы, ни согнуться, ни
взять ничего не могут; а вот и второй,
подслеповатый, и третий, с ногою кривою, на червя
похожей.
Видит Нинмах, что вышли уроды, и вознамерилась
расплющить свою работу. Но Энки успел уже дать
сотворенным вкусить хлеба.
— Пусть остаются! — сказал он веско. — Да будет
первый стражем дворцовым, второй же певцом
станет, мастером дел серебряных третий.
Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а
затем и третью пару. И вновь получились уроды. Дал
и им Энки вкусить и определил им судьбы. А потом
он молвил:
— Давай поменяемся местами. Я буду лепить, а ты
подыщешь применение.
И принялся Энки за работу. Со второй попытки ему
удалось слепить человека с двумя руками и двумя
ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки,
живот вздут, спина сгорблена. Был это старец, о
которых говорят: «Его день далеко».
Обрадовавшись, что получился человек, Энки
обратился к Нинмах:
— Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог
пропитаться.
Нинмах рассмеялась:
— Какая может быть судьба у такого калеки!
Видишь, у него дрожат руки и он трясет головой.
С этими словами она подошла к человеку и
поднесла ему хлеб. Он же не мог его взять.
— Не живой это человек, — сказала Нинмах. — Нет
ему на земле назначения.
— Но я нашел назначение для твоих ублюдков, —
вскипел Энки. — Отыщи ты и для моего мужа. к Так
между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они
Ц наговорили друг другу обидных слов. Но женщина,
даже если она богиня, всегда старается сказать
последнее слово, и Нинмах его сказала:
— Отныне не будет тебе, Энки, места на небе. Не
будет тебе места и на земле. Уйдешь ты в земные
глубины и не увидишь света.
1 Нинмах такая же богиня-мать, как Намму.
Помимо мифа о сотворении людей, Нинмах связана с
циклом мифов о Нингирсу, матерью которого она
считалась.
