|
Неизвестно, ни когда, ни как, ни в каком качестве…, но рассказывают,
что жил в своем доме в Тила один старик вместе с девятью сыновьями. У
этого старика была странная привычка. Он днями спал, а бодрствовал по
ночам. Когда смеркалось, он мылся, хорошо одевался и выходил на улицу.
Его сыновья ничего не знали о делах старика, потому что еще с тех пор,
как были малышами, он запретил им спрашивать и интересоваться своими
занятиями. Жены у него не было, и о ней тоже ничего не знали его
сыновья. Только старшие рассказывали младшим, что однажды мать внезапно
пропала, никогда больше не вернувшись.
Сыновья спали в большом помещении недалеко от кухни и часто слышали
в течение всей ночи звуки и голоса. Но никто из них не знал, что
делалось там, на кухне, так как им было запрещено даже любопытствовать
о том, что происходит в этом месте.
Так в том доме проходили дни, месяцы и годы. До тех пор, пока один
из сыновей не встал ночью по нужде. Возвращаясь в свою кровать, он
взглянул в сторону кухни. В это мгновение взошла Луна и по чистой
случайности полностью осветила помещение. Этот сын очень испугался,
потому что увидел множество скелетов, сидевших за столом, угощаясь едой
и напитками и разговаривая на непонятном ему языке. Немедленно он
разбудил своих братьев и рассказал, что увидел. С этой ночи сыновья
решили больше не слушаться старика, так как хотели знать, что же
происходит в их доме. На следующий вечер, когда старик начал одеваться,
его сыновья легли в кровать и притворились спящими, на самом деле
бодрствуя, и, в конце концов, увидели, что делал старик: он вышел из
дома и направился к месту, которое подметал каждое утро метлой,
хранившейся у него под кроватью. Это место находилось за домом, под
очень большим деревом. Там он постоял миг неподвижно, затем воздел
вверх руки и принялся говорить: – Плоть, пади! Плоть, пади! И
тогда плоть стала спадать с его тела. За какую-то четверть часа он
остался без мяса, один только скелет. Во тьме он полетел к черным
горам, где его сыновья никогда не бывали. Вот так они поняли, что их
отец – шиба. Увидев это, дети уже не могли спать и остались ждать, пока
старик вернется. Около часа ночи возле дома послышались шаги и голоса.
Они увидели, как множество скелетов вошли на кухню и там опять начали
пирушку как обычно. На столе были разные яства: плоды, травы и мясо …
много мяса, и некоторые куски – с человеческими костями. Сыновья были
очень напуганы, но продолжали смотреть на то, что происходило.
Незадолго до рассвета скелеты стали подниматься и один за другим
разошлись; единственный скелет, который остался, направился к месту,
где старик оставил свою плоть, остановился там и, когда он опять воздел
свои руки, из его челюстей раздались такие слова: – Плоть, поднимись! Плоть, поднимись! Через четверть часа старик подметал место своей метлой, чтобы не осталось следов происшедшего.
Сыновья собрались и принялись обсуждать, что делать. Им уже надоело слышать по ночам крики и странные голоса.
На следующую ночь сыновья приготовили некоторое количество лимонного
сока, соли, кориандра и жгучего перца. Когда старик улетел, они
обсыпали этой смесью плоть, которую он оставил, и сделали это очень
тщательно: обваляли мясо в лимонном соке, соли, кориандре и жгучем
перце. Эта ночь прошла, как и предыдущие; скелет старика вернулся на
свое место, где оставил холмик плоти, и сказал то, что всегда: – Плоть, поднимись! Плоть, поднимись! Но плоть уже не поднималась, как раньше. – Плоть, поднимись! Плоть, поднимись! Скелет стал чуть нервничать, он приказывал с напряжением много раз: – Плоть, поднимись! Плоть, поднимись! Так стараясь, он провел время до рассвета.
Когда же скелет понял, что произошло, он уже был окружен людьми и не
знал, что делать. Тогда он улетел, неизвестно куда, и уже никогда не
возвращался.
Записано: José Luis Pérez Chacón, Instituto Chiapaneco de Cultura.
Перевод по изданию: Relatos choles. Albilbö tyi lakty’añ // Lenguas de México. 6, 2002. Pág.86-91.
|