Как-то раз, давным-давно, предки индейцев удачно по­охотились, убив несколько обезьян. Их мясо стали коптить на костре. Когда мертвую обезьяну подносили к огню, то от жара черты ее мордочки искажались в гримасе, похожей на улыбку. Охотники сочли это смешным и каждый норовил су­нуть свою убитую обезьяну поближе к пламени, порой чуть ли не падая от хохота в костер. Только один из них не прини­мал участия во всеобщем развлечении: он был глухой и не понижал, в чем дело. К тому же он решил, что все смеются над его глухотой, обиделся и с досады ушел в лесную чащу.

Долго он плутал, пока не наткнулся на дремлющую у костра старушку. Только костер был не простой, а из чело­веческих костей, бабка была матерью лесных духов по име­ни хури-хури. Узнав, что глухой по причине своего физиче­ского недуга не смеялся над поджариваемыми обезьянами, ведьма предупредила его о готовящейся мести со стороны ее сыновей охотникам на обезьян, и тот сумел избежать на­казания. А его спящим соплеменникам злые хури-хури вы­рвали глаза.

Когда они проснулись, то ослепленные, стали тыкать­ся в разные стороны. Тогда глухой связал их одной веревкой и подвел к обрыву над озером, приказав прыгнуть как через канаву. Слепцы все как один рухнули в воду и превратились в лягушек.

Другие охотники потом сумели отомстить хури-хури за своих соплеменников, но одну девушку хури-хури с нео­бычно светлой кожей все же пощадили: она так правдопо­добно молила о пощаде, говорила, будто никого еще в жиз­ни не убивала.

«...Нашелся один холостяк, который привел ее к себе в дом. Из этого вышло мало хорошего. Молодая жена завела такой обычай: подзовет какого-нибудь мальчика, якобы по­искать у него вшей в волосах, а сама возьмет и задушит, а мозг высосет. В конце концов, она и у мужа высосала мозг и убежала в лес. Там у нее родился сын. Эта парочка произве­ла на свет новых хури-хури, расплодившихся взамен преж­них».