В далекой древности злокозненный женолюб Сейскви­сбуче, служивший жрецом в храме, повстречал неизвест­ную ему ранее красавицу в чистых белых одеждах. Она ему так понравилась, что Сейсквисбуче повел женщину к себе в храм. Правда, она была столь толстая, что из-за своих нео­бычных размеров не проходила в дверь храма, и пришлось даже разобрать часть стены святилища. Когда она садилась, то под нее подставляли четыре скамьи, да и то не хватало. Но Сейсквисбуче был от нее без ума и не обращал на ее не­обычную дородность никакого внимания. Да и не знал он, что все это были проделки мудрого Нунулу. Того самого, ко­торого он в свое время чуть не убил из-за его жены-сестры Сейсквисбуче. Нунулу затаил на него обиду, ведь злой Сей­сквисбуче не подпускал его к законной жене, сам постоян­но совокупляясь со своей сестрой. Теперь пришло время расквитаться Нунулу, что он и проделал, подослав сласто­любивому Сейсквисбуче красавицу, чьи пышные телеса бы­ли слеплены из семи женщин.

Настало время, когда новая жена Сейсквисбуче нео­жиданно объявила ему, что если он станет кормить ее ис­ключительно мясом, то они расстанутся. Как Сейсквисбуче ни пытался уладить проблему, все пошло прахом. Дородная жена-красавица покинула его навсегда, а у Сейсквисбуче после этого несчастья так распухли яички, что он стал гото­виться к смерти.

«Его отнесли в храм и оставили там. Вскоре Сейсквис­буче сделалось совсем плохо. Он развалился на части и умер. Следующей ночью в храм пришли разные звери: псы, лесные коты, пумы и ягуары. Они стали грызться между со­бой, натыкались друг на друга и дрались, лизали кровь.

Кровь начала заполнять внутренности храма, женщи­не пришлось забраться под самую крышу. С собой она за­хватила семь больших морских раковин. Всякий раз, когда звери вынюхивали, что вверху на помосте кто-то сидит, женщина бросала вниз раковину и на некоторое время о ней забывали. Последнюю раковину она уронила под утро.

Возня и шум стихли, стало светло, женщина спусти­лась на землю. На полу была заметна одна-единственная ка­пелька крови да виднелись следы диких зверей. Так не ста­ло злокозненного Сейсквисбучи».