Любимым занятием одного индейца была охота. Все время от рассвета до заката он проводил в лесу охотясь.

Однажды ему удалось подстрелить сразу трех кабанов. Только он собирался слезть с дерева, как издали послышал­ся заливистый свист. Это шел сквозь лесную чащу Каипора, главный леший окрестных лесов, проведать свое стадо каба­нов. Вскоре на лесную поляну вывалился тощий черный ка­бан. На нем верхом восседала маленькая черная мохнатая обезьяна. Это и был грозный владыка лесов Каипора. При­шпориваемый острыми пятками кабан со злобным хрюкань­ем полетел к своим убитым собратьям.

И тут случилось чудо. Каипора пнул их пару раз своей волшебной рогатиной и они, вскочив как ни в чем не быва­ло, убежали в чащу. Лишь самого большого кабана Каипоре пришлось потыкать с таким остервенением, что он сломал один рог своей рогатины. Только тогда кабан-секач встал, встряхнулся и последовал за сородичами.

Перетрухнувший охотник не сразу спустился с дерева на землю. Испуганно озираясь по сторонам, он кинулся домой.

На следующий день заглянул он к своему соседу-куз­нецу. Только-только они разговорились, как в кузню вошел невзрачного вида индеец и потребовал, чтобы ему быстро починили рогатину. Наш охотник сразу же понял, кто это такой!

Желая угодить Каипоре, охотник кинулся раздувать мехи горна, но делал он это так неумело, что индеец-Каипора не выдержал, оттолкнул охотника и сам принялся качать мехи. Так ловко это у него получалось, что просто было за­гляденье. В такт работе он напевал песенку, слова которой показались охотнику очень многозначительными:

Кто бродит по лесу,

Насмотрится чуда...

Насмотрится чуда,

Но только об этом ни слова покуда!..

Недолго думая, охотник улизнул на улицу и был таков. Он уже не только никогда не убивал кабанов, но и вообще с тех пор предпочитал не распространяться о ненароком увиденном или услышанном.