Братья Еалох сильно страдали оттого, что у них не бы­ло жен. Зато у крапивника их было несколько штук. Но тому так много и кормить было нечем. А вот у братьев Еалох великолепных охотников - мяса всегда было вдоволь. Так что отправились голодные жены крапивника к Еалохам за мясом.

Братья придирчиво осмотрели всех женщин и остави­ли у себя только маленькую и очаровательную Макушипу. Остальных отпустили домой, вдосталь, правда, накормив всех мясом.

Макушипа осталась довольна братьями: так они ей по­нравились. То один, то другой ложились с ней и все трое чувствовали себя совершенно счастливыми. Но так про­должалось недолго. Вскоре старший брат ушел на охоту, а младший прилег на уютно расстеленные шкуры с Макушипой, и настолько они увлеклись, что не заметили, как вер­нулся брат. По доносившимся звукам старший Еалох по­нял, что парочка усердно занимается любовью, и не стал им мешать.

Но тут Макушипа в любовном экстазе стала громко шептать:

-  О, как нравится мне твой пенис! Он такой большой, он наполняет меня до конца! У твоего брата пенис куда меньше и возбуждает вовсе не столь сильно, как твой. Слы­шишь: я твой пенис люблю больше, чем пенис твоего брата! Так бы и лежала с тобой одним!

Младший от этих слов возомнил себя героем, а стар­шему, конечно же, это было больно и обидно слышать. Ес­тественно, он решил наказать женщину за то пренебреже­ние, которое она высказала в его адрес.

«...Старший Еалох направился к постели, на которой вытянулась во весь рост Макушипа. Младший брат к этому времени встал и отошел в сторону. Старший нагнулся, об­хватил женщину и принялся ее ласкать. Затем лег и ввел пенис. На постель закапала кровь.

-  Может быть, ты хотела, чтобы мой пенис был еще длиннее и толще? - услышала Макушипа вопрос, но не рас­крыла рта.

Старший поднялся.

-  Теперь ты «тури», - произнес он, - тури - это де­вушка, у которой началась первая менструация...

...А сестра Еалохов сказала:

-  Пора устраивать праздник, теперь эта женщина про­шла свою первую менструацию!

Братья принесли много мяса и все четверо наелись на славу. С той поры подобным праздником отмечался всякий раз, как девушки достигали зрелости»